Анни Жирардо и Ренато Сальватори

Лукино указал рукой на нее и сказал: проститутка. Потом кивнул на меня: бандит. А теперь, когда я вас представил, может, начнем репетировать?» - так, согласно воспоминаниям Ренато Сальватори, состоялось его знакомство с Анни Жирардо. В римскую резиденцию режиссера Висконти на виа Салариа оба явились по первому зову- маэстро сказал, что они нужны для нового фильма, Анни Жирардо к тому времени считалась одной из наиболее многообещающих французских актрис. Она появилась на свет 25 октября 1931 года в парижской больнице Сан-Луи, на берегу канала Сен-Мартен и, поскольку была незаконнорожденной, получила фамилию своего деда. Отец Анни» Огюст Хефлингер, бельгиец по происхождению, имел семью, и дети, родившиеся от тайной связи с молоденькой акушеркой, совершенно не входили в его планы. Огюст никогда не принимал участия в жизни Антш и ее брата Жанно. Ребенком ей пришлось пережить ужасы воины - в 1944 году она слышала, как рвутся над Францией бомбы союзников. Но Раймонда Жирардо сумела стереть из жизни дочери страшные воспоминания. Мать-одиночка, она изо всех сил старалась компенсировать детям отсутствие отца: безгранично любила их и поддерживала в любых начинаниях. Когда восемнадцатилетняя Анни решила бросить школу медсестер и стать актрисой, Раймонда сказала: «Я не сомневаюсь, что ты рождена для сцены». Она не ошиблась: окончив Консерваторию драматического искусства, Анни тут же получила приглашение в легендарную «Комеди Франсез». Я не стремилась к славе, - скажет она много лет спустя. - Меня вполне устраивала жизнь».



А жила Анни весело: заводила верных друзей, бросала неверных любовников, по ночам развлекалась в многочисленных парижских кабачках. Известность пришла к ней в 1956 году, когда Жан Конто во всеуслышание объявил, что Жирардо - лучшая драматическая актриса в послевоенной Франции. Вообще-то Aнни не хотела сниматься в этом новом фильме: «У меня были работа, жених И Париж». К тому же Жирардо не нравилась героиня - молодая проститука Надя, оказавшаяся в центре любовного треугольника и гибнущая в финале от рук одного из любовников. И наконец Анни вовсе не была в восторге от перспективы сниматься с любимцами Висконти Ренато Сальватори и Аленом Делоном. «В каком-то смысле все его протеже были одинаковы: молодые, наглые и чертовски красивые, - говорила актриса Дельфин Сейриг - Они напоминали диковинных и опасных животных, которыми лучше любоваться издалека», Анни не была лично знакома ни с Сальватори, ни с Делоном, но мнение подруги разделяла. Итак, осенью 1960 года Жирардо прилетела в Рим с твердым намерением отказаться от съемок в фильме «Рокко и его братья». «Висконти был не один, - вспоминала Анни много лет спустя. - С ним оживленно беседовал рослый широкоплечий мужчина. Я узнаю его, это известный итальянский актер Ренато Сальватори. Через несколько мгновений он станет и пребудет до конца моих досей любовью всей моей жизни». Когда Сальватори впервые посмотрел на Анни, она, по ее собственному признанию, едва удержалась на ногах. Это не метафора. Жирардо действительно чуть не потеряла сознание. Впоследствии она скажет: «Я влюбилась в Ренато за доли секунды. И мое тело успело понять это раньше, чем я сама». Ренато Сальватори привык к тому, как люди реагируют на его сокрушительную сексуальность. Рожденный в бедньрс кварталах тосканской Лукки, он был одержим мечтами о больших деньгах, гоночных автомобилях и роскошных женщинах. Его первой ступенькой к dolce vita стал боксерский ринг: там Сальватори сломалинам. Но в случае с Ренато Сальватори его усилия были совершенно бескорыстны. Так или иначе, Висконти заметил, что между двумя его подопечными пробежала искра. И немедленно затеял репетицию. Разумеется, теперь Жирардо и не думала отказываться от роли. Она была готова на все, лишь бы остаться рядом с Ренато. Реакция Сальватори значительно более сдержанная. Улыбаться, раздевать взглядом - это его естественное поведение. Но в данном случае к обязательному «джентльменскому набору» прилагается любопытство, Ренато знает, что его партнершей по фильму могла бы стать прелестная Брижитт Бардо, Но Висконти отказался снимать ББ, сказав, что ему нужна «актриса» а не маникюрша». И теперь Ренато не терпится понять, что представляет собой женщина, заслужившая уважение самого Висконти. А ей еще не было тридцати» не красавицей француженка. С ББ только и есть общего, что национальность. Много позже Ренато узнает, что Лнни вырастила мать-одиночка, что Анни и ее брат никогда не видели своего отца, что» окончив школу, Жирардо решила пойти по стопам матери и стать акушеркой, но передумала и поступила в театральную шкалу Перголезе, Но это будет позже, а пока Анни даже не говорит по-итальянски. Зато у нее большая грудь. После репетиции Ренато предложил Анни погулять по Риму. Конечно, она согласилась. И была страшно разочарована, когда по окончании прогулки Сальватори проводил ее до дверей отеля и попрощался, Висконти успокаивал Анни и говорил, что у Ренато есть девушка - он и роль-то получил после того, как Лукино увидел, с какой яростью Сальватори избивает парня, улыбавшегося его подружке. Эта история завела Анни еще больше. «Весь Париж знает: когда Жирардо кого-то хочет, остановить ее невозможно», - говорила о ней сводная сестра Эдит Пиаф Симона Бер-то. На следущий день Анни снова гуляла по Риму в компании Ренато, и на этот раз он поднялся к ней в номер. «Я засыпала в его объятиях с ощущением того, что отныне моя жизнь будет зависеть не от моей собственной воли, а от этого всевластного влечения», - напишет она много лет спустя. Вернувшись ненадолго в Париж, чтобы доиграть предусмотренные контрактом спектакли, Анни ни на минуту не переставала думать о Ренато. «Л была полна изумления от этих внезапно нахлынувших чувств, - вспоминала она. Я снова и снова ощущаю прикосновения и поцелуи человека, который с первой секунды вызвал во мне такую страсть. И с мучительным нетерпением ищу следущей встречи».
Но еще более мучительной оказалась для Анни необходимость скрывать обуревающие ее эмоции. В Риме она как-то забыла о том, что у нее есть жених, актер Карбонно; «После встречи с Ренато для меня изменился весь мир. Поэтому» увидев в своей парижской квартире Норбера, я прежде всего удивилась. Ах да, мы живем вместе!» Только слепой не заметил бы, что с Анни что-то происходит, Карбонно слепым не был? но раздувать историю не стал - решил, что «маленькое римское приключение» того не стоит. Анни разумная женщина, но иногда ей необходимо легкое чувство влюбленности - тогда она лучше выглядит и лучше играет. «Одна из самых отвратительных разновидностей лжи - молчание», -говорила Франсуаза Саган. Именно к ней и прибегла Жирардо, позволив Норберу думать, что не происходит ничего серьезного. Впоследствии она сожалела об этом: «Надо было объясниться сразу. Но любовь делает нас эгоистами. Я была так счастлива и не хотела портить все скандалами, обидами и чувством вины».
Наперсниками Жирардо стали ее партнер по спектаклю «Двое на качелях» Жан Марэ и драматург Жан Кокто. Они терпеливо сносили перемены ее настроения - от абсолютного отчаяния, когда Ренато не звонил, до эйфории, когда он. наконец, дозванивался. Марэ наблюдал за Алии с насмешливой нежностью. «Я никогда не знал сильных страстей, - писал он в своих воспоминаниях, - Но зато хорошо понимал, что в любой ситуации надо прежде всего соблюсти свои интересы». Именно это он и советовал Анни. Кокто советов не давал. Лишь однажды он процитировал Жирардо знаменитую фразу Толстого: «В любви всегда один целует; а второй подставляет еще!». Свое состояние в то время Жирардо называет «помешательством, помутнением рассудка». Но даже любовный угар не помешал ей понять, что «подставлять щеку» всегда будет Ренато. В этих отношениях он хозяин, а ей остается роль подчиненной. Ренато ничего не скрывал и ничего не обещал; да, у него много женщин, и нет, он не собирается менять привычный образ жизни. «Но ты - моя любимая парижская малышка», - добавлял он, и Анни было достаточно этих слов, чтобы таять от счастья. В январе 1961 года Висконти наконец начинает съемки «Рокко». На площадке, по воспоминаниям Клаудим Кардинале, кипели нешуточные страсти: «Жирардо влюблена в Сальватори, Висконти не может оторвать глаз от двадцатипятилетнего Алена Делона... Ума не приложу, как это кино вообще довели до конца». Во время съемок Анни впервые увидела Ренато Сальватори во всей его красе: не проходило дня, чтобы он не поругался с Висконти или не сцепился с кем-нибудь из массовки, или не устроил сцену Анни. Единственным, кому удавалось ладить с Ре-нато, был Ален Делон. «Он был готов отдать за своего буйного друга тело и душу, - вспоминал один из участников тех съемок. - Казалось, что они действительно братья». Однажды Делон подошел к Анни и тоном» не допускающим возражений, велел: «Так, а теперь ты скажешь своему приятелю Карбонно, что у тебя с ним все кончено, ладно?» Анни решила, что Делон действует по просьбе Ренато. И лишь много лет спустя узнала, что это была его собственная инициатива. Ни о чем таком Саль-ватори Алена не просил- Рена-то вообще не очень волновала парижская жизнь Жирардо. Как всякая влюбленная женщина, Анни виртуозно находила оправдание любому поступку Ренато. Но было нечто, на что даже Жирардо не могла закрывать глаза: приступы неконтролируемой ярости, когда Ренато, без преувеличения, был способен на все. Впрочем, это придавало ощущениям дополнительную остроту. «С ним я испытала новое, завораживающее чувство - любовь, к которой примешивается смутный страх. Я люблю его и боюсь». У Анни были для этого все основания. Во время съемки финальной сцены Ренато должен был ударить Жирардо бутафорским ножом, лезвие которого уходит в рукоятку. Было снято несколько дублей, когда нож заело, и снаружи осталось около сантиметра заточенной стали. Сальватори не обратил на это внимания и продолжал вонзать лезвие в грудь Анни до тех пор, пока его не остановил Висконти: «Что ты делаешь, она ранена!» Ренато отдышался, бросил нож и пожал плечами: «Это для искусства»Когда эта история дошла до газетчиков, Анни сказала буквально следующее: «Ренато - великолепный партнер. В сцене избиения, изнасилования и убийства мне даже не пришлось играть, Я на самом деле была сильно напугана». А спустя много лет она напишет в книге воспоминаний: «Это ради искусства». Хорошо он тогда сказал. В этих словах - весь юмор, весь ум, все обаяние, какие были ему присущи». Когда речь заходила о Ренато Сальватори, она превращалась в тигрицу. Однажды она не побоялась повысить голос на самого Висконти - ей показалось, что режиссер был с Ренато недостаточно вежлив. Как всякий итальянец, в женщине Сальватори искал не только любовницу, но и мать. Анни Жирардо подходила для этой роли как нельзя лучше; страстная, нежная, всепрощающая. К концу съемок Ренато навел порядок в своей личной жизни и объявил друзьям, что он теперь с Жирардо: «Я наконец встретил женщину, достойную стать матерью моих детей». Однако очень скоро она поняла, что никаких решительных действий за этой пафосной фразой не последует Съемки закончились, ее ждала работа в Париже, Жизнь вдали от Ренато представлялась ей адом. Но когда она предложила ему поехать в Париж, Сальватори поднял ее на смех: он и не подумает уезжать из Италии - здесь его дом, его друзья, его публика, «Но ведь есть самолеты», -сказал он, увидев как побледнела Анни. Правда, летать на них он предоставил возлюбленной. Это она четыре месяца по несколько раз в неделю моталась из Парижа в Рим и обратно. Ренато навестил Анни только один раз, чтобы посмотреть квартиру, которую она собиралась купить. В глубине души Жирардо лелеяла надежду» что когда-нибудь они с Ренато будут жить в этой квартире вместе, поэтому выбирала район, который напоминал бы ему о Риме. В итоге это оказалась Вогезская площадь. «Если хочешь, чтобы я на тебе женился, немедленно покупай квартиру здесь!» - пошутил Ренато, Но удержать его в Париже не смогли ни прелестная квартира, пи мольбы Анни. Он вернулся в Рим, оставив Жирардо репетировать в новой пьесе, тосковать и с нетерпением ждать своих звонков. Связанная контрактом, Анни не могла бросить все и последовать за ниM. «Я ненавижу театр, ненавижу эту пьесу, ненавижу все вокруг». - жаловалась она подругам. По ее собственному признанию, она была счастлива лишь те несколько минут в день, когда говорила с Ренато по телефону. Отыграв две сотни спектаклей, Жирардо заболела; на ее голосовых связках образовались узелки, она практически лишилась голоса. Любую актрису такое заболевание привело бы в ужас - ведь это означает если не конец, то довольно долгий перерыв в карьере. Но Лини счастлива: наконец-то она может с чистой совестью сесть в самолет и улететь в Рим. Театральные продюсеры ни на минуту не поверили в то, что Жирардо действительно больна. «Она готова на все, лишь бы быть со своим итальянцем», - сказал Марсель Ашар и поклялся больше никогда не связываться с «этой ненормальной самкой». Впрочем, Анни это не расстроило. Следующие четыре года она будет отказываться от всех театральных предложений, которые могли бы разлучить ее с Сальватори. Зато когда режиссер Франко Росси предложил Анни роль в фильме «Смог», она с радостью согласилась - еще бы, ведь она снова будет работать вместе с Ренато! Съемки фильма, который так никогда и не вышел во Франции, проходили на Западном побережье США. Сальватори с удовольствием изображал европейскую звезду: сорил деньгами в казино Лас-Вегаса, очаровывал калифорнийских красоток и строил планы по покорению Голливуда. О том, что Сальватори не рвался возвращаться в Италию, говорит хотя бы тот факт. что после окончания съемок Анни вернулась в Европу одна. Посадив ее на самолет, Ренато устроил грандиозную вечеринку в одном из самых дорогих клубов Сан-Франциско, 25 октября 1962 года Сальватори поздравил Анни с днем рождения, А 26-го получил телеграмму, содержание которой повергло его в шок: «Я жду франко-итаго-американского ребенка». О беременности Анни узнала в день, когда ей исполнился 31 год. В юности она перенесла инфекцию, которая, по уверениям врачей, сделала ее бесплодной. Поэтому ребенка от Ренато она восприняла как драгоценный дар судьбы. Оставалось выяснить, как относится к этому будущий папаша. «Я бесконечно счастлив и взволнован. Мне не терпится тебя увидеть», - написал Сальваторп, Однако в Европу он вернулся лишь через месяц» и на его лице Анни не нашла даже намека на счастье. Устав от его нерешительности, Жирардо, по ее словам, поставила вопрос ребром. Но все, него ей удалось добиться от Ренато, так это предложения спокойно все обдумать и отложить принятие всех решений на неопределенное время. С нежеланием Сальватори брать на себя ответственность Анни будет сталкиваться на протяжении всей их семейной жизни. И всегда будет находить в этой не самой достойной черте убедительные оправдания: Ренато не готов, он слишком молод, слишком красив, слишком устал.Сальватори в совершенстве обладал умением самоустраняться от решения любых проблем, оставляя их на долю Анни. Семейная жизнь начала разочаровывать Анни с первых дней. Во-первых, появление семьи нисколько не повлияло на привычки Ренато. Он по-прежнему приходил и уходил, когда вздумается. Мог всю ночь пропьянствовать с приятелями в каком-нибудь римском кабачке, а под утро привести всю компанию домой. В большом трехэтажном особняке постоянно толкались чужие люди. Однажды, выходя из спальни, Жирардо наткнулась на спящего в коридоре мужчину. Попыталась его растолкать и услышала: «Эй, ты что тут делаешь? Я сейчас вызову полицию!» Анни потребовалось некоторое время, чтобы объяснить гостю, что она вообще-то жена хозяина дома. Во-вторых, когда беременность Анни стала заметна, муж прекратил все интимные отношения и даже попросил ее переехать в другую спальню: «Я не могу заниматься с тобой любовью, зная, что ты вынашиваешь ребенка». Итак Жирардо решила оставить ребенка, а Лукино Висконти, которого вся эта история откровенно раздражала, решил, что этот ребенок должен быть законнорожденным. И 6 января 1962 года Анни Жирардо стала мадам Сальватори. На свадьбу Анни явилась в норковом манто до пят - подходящая одежда дош жены итальянца. Она счастлива, она сияет. А вот о Ренато этого не скажешь. По словам самой Анни, на своей свадьбе Сальватори выглядел как лев, попавший в западню. Однако не прошло и недели, как он снова оказался на воле: уехал на съемки в Италию, оставив беременную Анни в Париже, Французские газеты написали тогда, что Жирардо якобы понятия не имеет; где находится ее ребенок от Ренато. Ему было неприятно смотреть, как день ото дня меняется мое тело. Мужчины - существа ранимые, и я должна была что-то предпринять». Анни начала затягиваться в корсеты, отказалась носить специальную одежду для беременных, по утрам не выходила из спальни, не наложив сложный макияж. Анни признавалась, что с нетерпением ждала родов не потому, что мечтала увидеть своего ребенка, а чтобы поскорее вернуть себе облик той женщины» которую когда-то полюбил Ренато. 4 июля 1962 года ожидание закончилось - Анни родила дочь Джулию. Ей показалось, что с появлением ребенка они с Ренато будут связаны навсегда. Увы, не прошло и пяти лет, как она убедилась в своей ошибке. Первые три года после рождения Джулии Жирардо называла счастливейшими в своей жизни. Поначалу она пыталась вести жизнь настоящей римской матроны: заниматься ребенком, вести дом, ходить на рынок за продуктами. Но Ренато встал на дыбы: «Я плачу няне не за то, чтобы ты все свое время проводила в детской». С рынком тоже получалось не очень - Анни недостаточно хорошо знала итальянский язык. Поэтому Жирардо занималась в основном тем, что принимала гостей. Они шли нескончаемым потоком: Мастроянни, Сорди» Делон, Катрин Денев, Роже Вадим - все они приезжали без предупреждения иногда прямо среди ночи. Много лет спустя Анни признает, что почти не видела, как растет Джулия: «Днем мы слоняемся по дому, разговариваем, пьем, курим. Вечером собираемся и идем куда-нибудь ужинать. Ренато требовал, чтобы я всегда была рядом. Ему была невыносима мысль» что я могу любить кого-то больше, чем его. Даже если этот кто-то - его собственная дочь». А через три года грянул гром. Разбирая вещи мужа, Анни нашла маленький листок бумаги, на котором было написано по-итальянски: «Люблю тебя. Фабия». Конечно, она знала, что Ренато - не образец супружеской верности: «Я приучала себя к мысли, что должна уметь делиться им с другими. Да, он любит меня, но бегает за каждой юбкой. Так уж повелось в Италии». Но одно дело - допускать возможность измены, и совсем другое - воочию убедиться в том, что муж наставляет тебе рога.
Анни вдруг осознала, что она живет в «искусственном раю». Сколько еще их было, женщин, которые знают, каков в постели ее муж? Десятки? Сотни? Почему Ренато считает себя вправе приходить домой, пропахший чужими духами? Он кинозвезда, а она... За все это время она не снялась ни в одном французском фильме - отказывалась, чтобы не расставаться с Сальватори. На родине скоро забудут, как она выглядит! Припертый к стенке, Ренато сознался, что у него была «пара-тройка ничего не значащих приключений». «Хочешь развестись?» - спросил он. Снова, как всегда, он перекладывал ответственность на Анни. Жирардо решила сохранить брак. Во-первых, потому что любила мужа. Во-вторых. считала, что ребенку нужен отец. И, наконец, она видела, что карьера Сальватори неуклонно идет на спад - мало какой режиссер был готов терпеть его скверный характер, постоянные опоздания и опухшую с похмелья физиономию, А бросать человека в такой ситуации казалось Анни низостью. Она пыталась склеить разбитую чашку, прибегнув к старому, как мир, способу: отомстить и забыть. С местью проблем не было: вокруг Анни было много мужчин, которые только и звдали случая, чтобы ее утешить, А вот забыть не получалось. В ответ на каждый роман Анни Ренато заводил три. Он стал много пить, начал спускать в казино крупные суммы. Анни поняла, что содержание семьи вот-вот ляжет на ее плечи, и занялась карьерой. Она много снималась, играла в театре и имела успех. Все это, конечно, не способствовало укреплению семейных отношений. Последней каплей стало выражение «месье Жирардо» которым наградил Ренато какой-то репортер и которое с удовольствием подхватили другие издания. Несколько раз Анни порывалась уйти, но Сальватори останавливал ее - когда уговорами, когда угрозами. Но через шесть лет сломался и он. «Однажды ты просто не вернешься с очередных съемок, а я этого даже не замечу»» - сказал он. И Анни поняла, что ее брак рухнул. Как это часто бывает, на смену любви пришла ненависть. Когда Анни заговорила о разводе, Ренато вдруг вспомнил, что он католик и развод для него - страшный грех. Когда Жирардо захотела забрать дочь в Париж, Сальватори обвинил ее в безнравственном поведении: мол, его ребенок не будет жить с женщиной легкого поведения. Да, Анни в ту пору открыто жила с любовником, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что творил Ренато. «Они делили дочь, потому что больше им делить было нечего», -с сарказмом говорил Висконти.
Удивительно, но почти все друзья Анни и Ренато встали на сторону последнего, Ален Делон многие годы не мог простить Жирардо того, что она, по его мнению, «сделала» с Сальватори, Анни никогда не спорила и не оправдывалась: «Я, как это ни смешно, испытывала чувство вины. Но не перед дочерью, чье детство мы отравили своими бесконечными скандалами. Перед Ренато - за то, что не смогла оправдать его ожиданий. В самом начале их совместной жизни Сальватори советовал Лини брать пример ежены Мастроянни Флоры. Тихая, безумно влюбленная в Марчелло, Флора не только терпела его бесконечные измены - она стала его другом, его советчицей в сердечных делах, наперсницей и утешительницей. «Такую женщину невозможно бросить, - с искренним восхищением говорил Ренато. - Она святая. А мы итальянцы, любим святых». Впрочем, несмотря ни на что, Анни Жирардо оставалась законной женой Ренато Сальватори до самой его смерти 27 марта 1988 года, С годами страсти улеглись. Джулия выросла. Анни стала одной из величайших французских актрис. Молодая женщина родила Ренато еще одного ребенка. Иногда Жирардо спрашивала, не хочет ли все же Ренато получить развод. И каждый раз он отвечал: «Давай не будем торопиться. Вдруг ты изменишься и захочешь вернуться?» Несмотря ни на что, Алии Жирардо никогда не считала свой брак ошибкой - скорее естественным продолжением той любви, которую она питала к Ренато Сальватори.

Дата размещения: 9-11-2019, 15:28