Луис Бунюэль. Последний сценарий

Он внезапно почувствовал себя стариком. Некогда крепкое тело, острый взгляд и сильные руки — все как-то вдруг пришло в полную негодность. Луис сравнивал себя с вышедшей из строя мельницей. Стоит себе такое мумифицированное пугало посреди поля, раскинув в стороны дырявые крылья, и недовольно поскрипывает на ветру. Даже вороны его не боятся... Ему было хорошо только дома, где все подчинялось некогда заведенному порядку: пробуждение на рассвете, кофе, гимнастика, душ, прогулка в саду и... мучительная скука до обеда. Затем обед, сиеста до трех, а потом опять невыносимо долго тянувшееся время. Он бродил по комнатам, трогал предметы и постоянно поглядывал на часы, иногда играя с ними: пусть себе предательски тормозят — Луис вообразит, что потерял счет времени, и примется за дела на двадцать, тридцать, сорок минут раньше. Случается, к нему приходят друзья — недолго поболтать о всяких пустяках.



Если у жены есть настроение, они ужинают вдвоем ровно в семь. После становится совсем уж грустно — поэтому самое время ложиться спать. В изголовье рядом с толстой лупой, помогающей при чтении, лежит блокнот, который Луис назвал «Книгой усопших» — сюда записываются дорогие сердцу имена ушедших в иной мир. Он слышал, что многие из его друзей ненавидят этот блокнот, возможно представляя, как однажды вполне законно займут там свое место под определенной буквой алфавита. Но Луис книжку любил. Она помогала ему не забывать о тех, с кем ему когда-то было хорошо. Однажды, правда, случилась нелепая история. Узнав о смерти близкого друга, Луис внес его имя в блокнот, а спустя некоторое время, сидя в мадридском кафе, увидел «мертвеца» идущим навстречу. В течение первых секунд ему казалось, что он пожимает руку привидению! Впрочем, если серьезно, то для Луиса ведение и перечитывание этого блокнота превратилось чуть ли не в ритуальное занятие. Потому как самой страшной для него была мысль, что в один прекрасный день Ее величество старость одарит его маразмом. Наступит амнезия — и он забудет обо всем на свете. Он помнил, как в последние десять лет жизни его мать постепенно теряла память. Луис часто навещал ее в Сарагосе, где та жила с его братьями. Давая ей какой-нибудь иллюстрированный журнал, он видел, с каким жадным вниманием мать просматривала каждую страничку. Но стоило Луису забрать его и через мгновение подать вновь, как она принималась листать журнал с прежним интересом. Потом мать перестала узнавать своих детей, забыла их имена, как, впрочем, и свое собственное. Луис входил к ней в комнату, целовал, проводил с ней какое-то время, затем уходил и тотчас же возвращался. И мать вновь встречала его с улыбкой, приглашала присесть, словно видела впервые и не знала, как зовут непрошеного гостя. Подобного состояния Луис боялся, пожалуй, сильнее смерти.

Не потому ли он начинал паниковать даже тогда, когда не мог вспомнить, куда положил зажигалку, и впадал в прямо-таки ярость, долго подыскивая синоним такому слову, как «стол». Потеря памяти означала превращение в ничто еще при жизни — по этой причине он и не расставался с «Книгой усопших» даже ночью. Однажды ему пришла идея записывать туда не только имена умерших, но и события прошлого, так или иначе отмеченные его эмоциональной памятью. И хотя воспоминания всплывали хаотично, без всякой системы, он спешил зафиксировать их на бумаге. Не ровен час, этот блокнот превратится для него в тот самый иллюстрированный журнал матери. Одним из самых приятных открытий старости оказалась для Луиса полная потеря желаний. Виллы у моря, роскошные машины, антикварная ветошь, длинноногие красавицы — все казалось теперь таким никчемным! Эротические видения перестали посещать его даже во сне. Луиса это только радовало, словно он наконец-то освободился от злого тирана. Далекий от извращений, которые обычно преследуют бессильных стариков, Луис с легкой безмятежностью и юмором погружался в воспоминания о мадридских проститутках, парижских борделях и нью-йоркских «такси-герлс», о которых грезил в далекой молодости, но всегда стеснялся подойти. Как оказалось, за всю свою жизнь он видел всего лишь один порнофильм с очаровательным названием «Сестра Вазелина». А в период расцвета своей мужественности, повинуясь закону подлости, всегда попадал в идиотские ситуации с женщинами. До встречи с женой ни один его роман не имел успеха, ни одна интрижка не закончилась достойно, да и все попытки устроить себе праздничную мужскую оргию потерпели полный крах, хотя одна лишь мысль принять участие в развеселой вечеринке очень его возбуждала.

Однажды в Голливуде Чарли Чаплин, зная о патологической невезучести Луиса, решил организовать для своего друга праздник по собственному сценарию и под своим бдительным контролем. Чаплин снял номер в отдаленном от центра города отеле, заказал туда дивные экзотические блюда и пригласил трех великолепных девиц из Пасадены. Как только божественные создания в золоченых вечерних платьях, расшитых пайетками и стразами, предстали перед Луисом и Чарли, началась небольшая потасовка. Девушки стали толкаться и ссориться, желая занять место поближе к Чаплину. На темпераментного испанца никто даже не глядел! Вечер был испорчен окончательно, когда девушки поссорились и даже поцарапали друг друга, пытаясь завоевать внимание маленького и смешного «клоуна». И хотя Чарли все сделал, для того чтобы как можно скорее ретироваться, предоставив Луису широкие возможности к действию, девочки на уступки не шли. Они брали угощение лишь из рук Чарли, их смешили исключительно его шуточки, и в конечном итоге строптивицы открыто заявили, что согласны обслужить все втроем только его одного. Чарли отказался. Они ушли. В другой раз, в Лос-Анджелесе, Луис со своим другом пригласил к себе в съемный дом актрису Лию Лис, игравшую в его фильме «Золотой век», с подругой. Все было подготовлено: шампанское, цветы, итальянская еда из ресторана — и... опять не- удача. Молодые женщины пробыли с час, а затем сбежали. Много позже Луис узнал, что девушкам «было с ним нестерпимо скучно: он все время читал им стихи и ронял столовые приборы». Одной из его самых горячих фантазий была встреча с порочной балериной. Луис часто предавался игре воображения, представляя себя в гареме с целым роем душистых белоснежных балерин, облаченных в легкие газовые пачки и черные ажурные чулки. Вот они все покорно уселись рядком на стульях в очереди к своему повелителю, ожидая любых, даже самых непристойных его приказов. Луис выбирает одну из них, и она, поднявшись, послушно летит к нему, готовая на все. Однажды у него случайно появилась возможность осуществить свою мечту. В тридцатые годы близкий друг предложил Луису составить ему компанию: он направлялся в Монте-Карло дирижировать спектаклями русского балета. Луис провел за кулисами восхитительные минуты, любуясь белыми ланями и развлекая себя чересчур вульгарными предположениями. После представления друг-дирижер пригласил всех на вечеринку в кабаре.

Там-то Луис и обратил внимание на потрясающую русскую красавицу балерину. Говорили, она была из белых эмигрантов. Поначалу все шло отлично. Ароматические свечи, нежная музыка, тонкое вино, особенное настроение. И какой бес толкнул Луиса затеять с девушкой политический спор о России, коммунизме и революции? Балерина сразу заявила, что настроена антисоветски, и стала говорить о преступлениях сталинского режима — это очень рассердило Бунюэля. Он даже обозвал ее жалкой реакционеркой. Она обиделась, фыркнула, развернулась на каблуках и ушла. Одно время Луис пытался проанализировать свою невезучесть. Он даже советовался с психологами. И те, по обыкновению, принялись копаться в его детстве, вытягивая на свет почти забытые ощущения и переживания. Но и профессионалам не удалось ему помочь. И без них Бунюэль знал, что с пеленок был преступно наивен. Так, например, до двенадцати лет он искренне считал, что не аисты приносят детей в узелках, а они сами приезжают к своим будущим родителям на поезде, почему-то из Парижа, имея при себе чемоданчик с кое-каким скарбом на первое время. Как это бывает на самом деле, Луис узнал позже от более искушенного сверстника. Великая и страшная тайна так потрясла его, что несколько дней он ходил словно контуженый. Но как это часто случается с недотепами, однажды ему просто очень повезло. В Париже Луис познакомился с обаятельной студенткой, изучавшей анатомию в Сорбонне. Ее звали Жанна Рюкар. Она была невероятно красива — огромные синие глаза, длинные темные пряди шелковых волос, идеально стройная фигура. Девушка занималась художественной гимнастикой и даже завоевала бронзовую медаль на Олимпийских играх 1924 года в Париже.

В те времена Луис носился с новыми гениальными идеями по соблазнению женщин, которые вычитал в каком-то мужском журнале. Оказывается, чтобы сломить сопротивление упорной девушки, стоит всего-навсего угостить ее шампанским, кое-что подсыпав в бокал. На первое свидание с Жанной Луис заявился со спасительным пакетиком снотворного в кармане, возлагая на него очень большие надежды. К счастью, лекарство не понадобилось — девушка наотрез отказалась от шампанского, заявив, что ей нужны силы, для того чтобы всю ночь гулять с Луисом по спящему городу. Она оказалась первой женщиной, которая сразу и безоговорочно в него влюбилась. Встреча с ней стала настоящей удачей. Вскоре они поженились и прожили вместе всю жизнь — без скандалов, измен и скабрезных историй. .. .Его детство прошло в испанской провинции Арагон. Мальчиком Луис жутко боялся мышей и пауков и мог грохнуться в обморок при виде пробегавшего мимо мышонка. Ребята дразнили его размазней и неженкой, и Луис был в отчаянии. В конце концов он решил обзавестись собственным оружием. Стоило маленькому браунингу оказаться за пазухой, как мир вокруг совершенно переменился. Теперь Луис не сутулился, а самоуверенно расправлял плечи и заносчиво вскидывал голову. Как только они скрылись за поворотом, Луис вдруг вскочил и бросился догонять хулиганов.

К счастью, ему это не удалось — увидев, что Луис бежит за ними, задиры опрометью кинулись врассыпную. А его друзья с тех пор зауважали своего спасителя. И больше всего за то, что после всех злоключений Луис еще хотел «добить врага». Никто так и не узнал, что на самом деле ему вдруг стало стыдно за свое поведение и он побежал за парнями, чтобы... извиниться. Луис помнит еще одну удивительную историю — о «предрассветных мальчиках». Перед самым восходом солнца мальчики бегали по улицам и пели, будя крестьян, которые начинали работу очень рано. Пели особенную песню, слова и мелодия которой никем никогда не записывались. Она напоминала веселую молитву. Эта песня передавалась на слух из поколения в поколение и называлась «Песней зари» — Луис вспоминает, как просыпался от этих дивных звуков, испытывая особенные чувства полноты и смысла жизни, радости, счастья, беспричинного ликования. Ему так хотелось жить! Правда, чувства эти вскоре были омрачены первым столкновением со смертью. Случилось это в Каланде, где Луис проводил лето у своего дяди — священника Тио Сантоса. На каникулах дядя пристраивал племянника на работу служкой и в состав музыкальной капеллы Святой Девы дель-Кармен (Луис блестяще играл на скрипке). В один из погожих теплых дней Луис гулял с дядей в оливковой роще. Тио Сантос, как всегда, назидательно рассказывал ему истории из Евангелия. Луис кивал из вежливости, а сам думал о своем. Внезапно ветер донес до них запах чего-то терпкого и гадкого.

В сотне метров лежал сдохший осел, раздутое и растерзанное тело которого стало добычей грифов и бродячих собак. Это зрелище потрясло мальчишку, он не мог не только убежать, но даже двинуться с места. Местные жители не хоронили умерших животных, полагая, что их останки удобряют землю. Луиса одолевали неприятные мысли. Все вокруг показалось вдруг лишенным смысла - повседневные обязанности, новые брюки, купленные ему матерью, тарелка любимой паэльи... К чему все это, если и его ждет такое? Дядя Тио с трудом заставил мальчика уйти. И по дороге домой пытался успокоить его обещаниями бессмертия души и вечной жизни. Но Луис мало что понимал. Вид несчастного осла и его стеклянные глаза надолго останутся в его детских кошмарах. «Неужели нас всех ждет подобное: конец, разложение и потом — ничего, пустота, небытие?» — думал мальчик. В 1923 году в Сарагосе умер его отец. Луис успел застать его живым, поговорить, услышать последнее напутствие. А спустя час после того, как отец испустил дух, Луис стал облачать его в последний путь. Он надел на усопшего костюм, завязал галстук. Чтобы натянуть сапоги, пришлось разрезать их по бокам. Без небольшой дозы коньяка исполнить эту печальную обязанность ему вряд ли оказалось бы под силу. В какой-то момент Луису даже почудилось, что отец вздохнул. Взволнованный, он взял сигарету и вышел на балкон.

Стоял май, удушливо пахло цветущей акацией. У него дрожали руки. Хотелось плакать. Вдруг в столовой послышался шум, будто кто-то отбросил стул к стене. Луис вернулся в помещение и... У отца был сердитый вид. Сидя в гробу, он протягивал к сыну руки. Галлюцинация длилась секунд десять, но была так пугающе, неправдоподобно реальна, будто покойный совершенно естественно передумал отправляться на тот свет и теперь вот силился встать на ноги. Когда видение исчезло, в комнате все так же царила тишина... Будто ничего и не было вовсе. Но жизнь продолжалась, а Луис терял дорогих людей, каждый раз прощаясь с ними навсегда. Он чувствовал, что все кончается здесь, на земле. Дальше или выше нет ничего. В «Книге усопших» значились имена Лорки, Дали, Хичкока, Метерлинка, с каждым из них была связана своя история.

Например, Сальвадор Дали одно время был ему по-настоящему близким человеком. Они даже сняли кино по мотивам своих снов — так получился знаменитый «Андалусзский пес». Никто не знал художника таким, каким он был известен Луису — непрактичным растяпой, находившимся под пристальным вниманием цепного пса — жены, которой он был патологически предан. Ее, кстати говоря, Луис терпеть не мог и как-то раз даже чуть не убил. После очередного спора, которым всегда заканчивались их непродолжительные разговоры по душам, Луис повалил Гала на землю и принялся душить! Стоя на коленях, Дали умолял друга пощадить его жену. Гала хрипела, скребла землю ногтями и глупо вращала глазами, как механическая кукла. И лишь когда у нее между зубами показался кончик языка, Луис разжал пальцы.

Бунюэль любил записывать свои сны. Они всегда были отличным тематическим материалом для сочинения сценариев. Когда-то давно Луис даже мечтал бодрствовать всего два часа в сутки, а остальные двадцать два спать. И это при том, что большую часть снов составляли настоящие кошмары! В шестидесятые годы он попытался составить альманах сновидений. Этот внушительный каталог и до сегодняшнего дня пополняется новыми записями. Так, например, на протяжении всей жизни Луис сдает во сне экзамены, готовится выйти на сцену в главной роли, не зная при этом текста, или отправляется на службу в армию. Практически постоянно Луиса зовет во сне призрак отца.

Засыпая, он вновь оказывается в том далеком весеннем месяце, в аромате цветущих акаций, опять слышит звук падающего стула и видит ожившего отца. Часто сюжет меняется: Луис видит, как покойный отец выходит к завтраку наутро после своей кончины, и вся семья замирает от неожиданности. Луис шепчет матери: «Только не огорчай его, не говори, что он вчера умер!» Самым отвратительным и чрезвычайно навязчивым сном Луис считает тот, в котором он опаздывает на поезд. Бунюэль переживал этот кошмар в детстве, в юности, в зрелости, и сегодня, в глубокой старости, он то и дело опять оказывается в этой на перроне, одинокий Бунюэль испускает дикий крик, потрясая кулаками. Но паровоз издевательски гудит на прощание и растворяется во мраке. В это мгновение Луис обычно просыпается. Его жена уже свыклась с тем, что супруг кричит по ночам, догоняя поезд. «Опять опоздал...» — сочувствует она, поправляя Луису подушку и тщательно укрывая одеялом. Недавно перелистывая блокнот, Луис вдруг поймал себя на том, что из написанного вполне мог бы получиться хороший неприятной ситуации. Причем как бы он ни выкручивался, как бы ни спешил, ни переводил стрелки часов и ни закидывал на бегу чемодан в окно купе, ничего не получается. Поезд все равно ухитряется сорваться с места и умчаться прочь.

Оставшись сценарий. Возможно, даже веселая комедия о похождениях нелепого и смешного мальчишки. И никакой мистики, сюрреалистических загадок и прочих ухищрений, к которым он постоянно прибегал ранее, — простая история обычного человека. Такую историю может рассказать о себе любой испанский паренек, который привык внимательно вглядываться в окружающее. О, как будут недовольны критики-снобы! Они напишут множество статей, в которых упрекнут Бунюэля в измене своему фирменному стилю: «Почему все так банально, сеньор Бунюэль, где ваши тайны, где странности? Нам неинтересны рассказы о мертвых ослах и маленьком браунинге! Не стыдно ли признаваться в своих мужских слабостях? Думаете, это добавит вам популярности?» Но подобные выпады вряд ли огорчат режиссера. Жаль, что на новый фильм у него не осталось сегодня ни физических сил, ни времени. Старость изменила все планы и навязала свой сценарий. Сюжет? Будни дряхлого старца, внешне одинаковые и томительно скучные. К счастью, старость пока щадит его память.

И прекрасные воспоминания прошлого еще способны украсить последние оставшиеся в его распоряжении дни. Луис часто думает о смерти. Какая она и когда придет за ним? Может, она действительно похожа на скелет, закутанный в черный плащ, клацает челюстью и угрожающе стучит посохом? А может, смерть — это красивая скорбная женщина, облаченная в белые одежды? Как-то Луис даже планировал снять о ней фильм — о женщине-смерти, блуждающей по миру и захаживающей на огонек к ничего не подозревающим людям. Почему она одета во все белое? Этот цвет казался Луису плоским, лишенным эмоциональности, цветом смерти. В нем не было смысла, как не было и никаких оттенков. А черный, наоборот, загадочный, сложный, глубокий — в нем угадывалась бесконечность. Что ж, если он был прав и эта дама вскоре заглянет к нему, то Луис пригласит ее к столу и предложит распить вместе его любимый сухой мартини. Потом он готов повеселить гостью рассказами о своем прошлом. Вдруг удастся ее рассмешить? Может, тогда она раздумает огорчать его? Исключительно ради развлечения Луис пытается представить, куда же он попадет после смерти. Общеизвестно, что пламя и головешки в аду отсутствуют и что с точки зрения современных теологов ад является местом, где человека лишают божественного света.

А почему именно ад, ведь он не совершал никаких тяжких грехов? В его жизни не было никаких нехороших историй, скандалов и предательств. Он любил всего одну женщину, снимал картины по своим снам и только в старости понял, что не там брал сюжеты для фильмов. Лишь об одном Луис грустил. После своей смерти он не будет знать, как живет мир, который он оставит в состоянии движения, в развитии. Правда, еще вчера он увидел обнадеживающий сон: вот он умер, и потекла его загробная жизнь. Каждые десять лет он встает из гроба, подходит к киоску и покупает несколько газет. С прессой под мышкой, бледный, прижимаясь к стенам, чтобы не столкнуться с людьми, он возвращается к себе на кладбище. И там, удобно устроившись на прохладных камнях, принимается читать о новостях мира. После чего, довольный, снова засыпает под надежной защитой своего могильного камня.

Дата размещения: 11-11-2019, 11:42