Где же учитель?

Из фильмов о школе, о детях нет-нет да исчезает учитель. Грустный такой парадокс: школьный дом без ключевой его фигуры. И это, замечу, при том, что экран все чаще жалует нас «школьной» темой. Во многих картинах мы помним детей — они как правило, точны и убедительны, сколок живой жизни. Но попробуйте вызвать в памяти их учителя. «Чучело», «Единица «с обманом», «Этот негодяй Сидоров», «Все начинается с любви». А если расширить дистанцию? «Должников» заметно прибудет.



Тут, впрочем, слышу несогласных:
— А классный руководитель в «Чучеле»? Кто-то, вероятно, приплюсует и директора из той же ленты: и вовсе уж не рядовое лицо—учитель учителей. Еще возглас:
— А Анна Павловна в картине «Все начинается с любви»? Учит ребят английскому, летом с ними в колхозе.
Назовут и пионервожатых:
— Валентина. Эльвира Борисовна—они разве люди со стороны?
Предвижу еще реплики. Ну что ж! Если держаться буквы, эти уточнения нельзя отвести. Люди с педагогическими дипломами присутствуют во всех сюжетах. Но скорее как опознавательные символы школы. Столь же обязательные, как электростатическая машина в физическом кабинете или стеклянная колба в химическом. «Реквизит», обрамляющий тему. Однако, осмеливаясь на подобный упрек, я должен сделать необходимую оговорку. Речь идет не о тех учителях, что пребывают рядом с детьми в силу занимаемой должности. Я говорю о педагоге в точном смысле слова: человек ведущий за собой, формирующий детские характеры. Вот какого учителя хочется видеть. Но, согласимся, ни одна из названных фигур (как и ряд персонажей из других, здесь опущенных фильмов) под этот высокий калибр не подпадает. Кому-то из исполнителей досталось чуть больше игрового материала, в каких-то случаях с ним поскупились: одним не занимать таланта, их персонажи соответственно выглядят естественнее, другие довольствуются более скромными ресурсами. В общем, играют кто как. Но назовите в этом пестром ансамбле образ учителя вровень с фигурой Мельникова («Доживем до понедельника»). Нет, не упомним такого в новых картинах. Конечно же, за авторами бесспорное право в каждом частном случае определять движение сюжета и расставлять акценты, диктуемые творческим замыслом. Поясню эту отнюдь не новую мысль на характерном примере. Фильм «Чучело» разволновал зрительскую аудиторию пронзительным образом тринадцатилетней девочки, истово, горячечно отстаивающей правду. А рядом маячит беспомощная наставница, у школьных врат красуется манекен, которому назначено быть главой сего беспокойного учреждения. Убежден, авторы сознательно пошли на такой расклад ролей. Рядом с жестоким костром другие учителя им просто не надобны — они стали бы помехой в развитии действия. Потому и бездействуют эти лица, что они не способны корректировать. разворачивающиеся события. Помилуйте, чего же и ждать с этакой «хозяйкой» класса, с такой вот директрисой?! Многие годы я провел в школе и потому готов свидетельствовать: случаются вещи и покруче, чем показано на экране. Случаются, когда рядом с детьми нет подлинных наставников, способных управлять их чувствами и поступками. В «Чучеле» их нет. Только поэтому я верю его жестоким кадрам. Повторюсь: за создателями художественного произведения право отбора нот в партитуре. И в этом смысле я, зритель, не вправе спешить с укоризненным счетом каждому отдельному фильму. Но посмотрим на складывающуюся панораму в целом. Как бы ни разнились между собой составляющие ее картины, у них огорчительно част все тот же «общий знаменатель»: действие движется фактически помимо учителя. Поэтому мы вправе спросить кинематографистов: где он, учитель — ваятель юных душ, человек, способный успешно совладать с реалиями сегодняшнего дня? Тем более, что такие учителя в школьных стенах совсем не редкость. И не надо их «утаивать». Вот, скажем, одна из центральных задач реформы — трудовое взросление ребят, что сидят за партой. Казалось бы, фильм «Все начинается с любви» впрямую откликается на эту перспективную находку воспитания: городской школьник на колхозном поле. Пятая, трудовая четверть, как известно, получившая ныне статус закона. Но каков уровень отклика? В центре сюжетных коллизий — конфликт между десятиклассниками и бригадиром Антонюком. Бригадир занимается приписками, юные герои вступают в борьбу. Официальная аннотация утверждает: «Молодые добились победы». Она же обещает убедительный «моральный урок». Хорошо б, конечно...
Но вот кончается фильм, и слово берут сверстники тех ребят, что на экране. Летом они тоже работали в поле, тоже сталкивались с разным. Тема близка, и потому молодые ораторы горячи и бескомпромиссны.
— Такой дружный класс при таком учителе?
— Какая там победа? Ну лишат бригадира разочек премии. И то непохоже.
— Если честно, у такой учительницы мы б на головах ходили!
Кто-то вовсе припечатал:
— С этой Анной помрешь с тоски. Обычный класс обычной московской школы, как видим, круто разошелся с бодрым прогнозом Киностудии имени А. П. Довженко.
Да, пытаясь в разных картинах на свой лад как-то обойтись без решающей фигуры на ниве воспитания, экран проигрывает и в достоверности, и в нравственном урожае. «Взамен» учителя все чаще (с большим или меньшим успехом) привлекаются люди «со стороны»: то добрый, все понимающий дедушка, то жизнерадостный работник краеведческого музея, то умнющий папа... Прекрасно, что воспитательный процесс не замыкается стенами школьного дома. Но ведь что досадно: эти фигуры невольно противостоят педагогу. Нужно ли, на пользу ли это? Мосфильмовская лента «Идущий следом» предпринимает отрадную попытку вывести на сцену подлинного Учителя. Ученик повторяет высокий пример, преподанный в детстве, — ситуация, давшая название картине. В финале талантливый педагог Валентин Русов, отодвинув прочь соблазны столичной карьеры, возвращается к начальной вехе своей биографии — едет в родную Кандауровку. В последних кадрах в кипении цветущих яблонь идут рука в руке двое: Учитель и малыш, взятый из детского дома. Доброе повторение однажды пройденного. Валентин Русов в финале предпринял шаг, перечеркивающий его же опрометчивое интервью по телевидению: мол, учителю в век НТР уготована судьба скромного комментатора при всевластной технике. В школах, дескать, привыкают к кинолентам, к кассетам магнитофона, вот-вот хлынут сюда и компьютеры. И тогда... Точка зрения, отнюдь не только что родившаяся: нет-нет мелькает она в публицистике, в литературе и искусстве. Опасная тенденция дня! Потому позволю себе совершенно необходимую реплику. Слов нет, научно-технический прогресс сплошь и рядом отнимает у учителя давнюю привилегию единственного и неоспоримого первооткрывателя знаний. И горы не в помеху потокам самой разнородной информации. Из-за этого впечатления ребенка порой крайне разноречивы и выбор точных нравственных ориентиров сильно непрост. Вот почему сегодняшний учитель видится дирижером, управляющим сложнейшим оркестром, вот почему самим веком он уполномочен к ведущей, решающей роли в воспитании юных. Хорошо, что экран все чаще отзывается на самые разные аспекты нравственного, гражданского становления школьника. И фильмы уже названные и другие, я бы сказал, отважно подымают вопросы, порой и вовсе «не хоженые». И, разумеется, этот все более энергичный выход на неохватное поле школьной темы можно лишь приветствовать. Только не упускать ключевую фигуру, не мельчить ее масштаб! Это требование продиктовано временем, жизнью. Этого ждут школа, семья, общество. Ждут Учителя.

Дата размещения: 13-11-2019, 12:09