Кинематографисты на стороне мира без войн

В Москве состоялось совещание руководителей союзов кинематографистов. Первым и главным вопросом, который на нем обсуждался, был вопрос об активизации усилий творческих союзов, всех мастеров экрана в борьбе за мирный завтрашний день планеты. Повестку дня совещания диктовал исторический момент, который мы переживаем. Циничный фатализм рассчитан на повторение войн каждые 30—40 лет. Но мы не фаталисты. Безнадежности рабского смирения и философии опущенных рук мы противопоставляем надежду и действие. Атрофия памяти в масштабах народа—это социальное бедствие. Укорачиванию памяти способствуют ныне все те, кто пытается, в том числе и средствами киноискусства, задним числом пересмотреть ход и результаты второй мировой войны, обелить гитлеризм, уравнять фашистского палача и его жертву перед лицом человеческих страстей, трансформировать фашистскую жестокость во всечеловеческий инстинкт.



Помимо всех иных воздействий, историческая память помогает понять и по достоинству оценить стратегию советского миролюбия. Политика и философия борьбы за мир—это для нас стратегическая линия, самая глубокая суть созидательного труда, помыслов и чувств строителей коммунизма. Время не ждет, международная разрядка и безопасность—не манна небесная, за мир надо бороться со всей энергией и настойчивостью, бороться сейчас, сегодня, пока не поздно,—этими идеями, соединяющими здравый смысл, гуманистическую заботу о человеке и политическую ответственность перед временем, проникнуты все новейшие документы внешней политики. Время не ждет! Это касается и кинематографистов. Всех вместе и каждого в отдельности. Не по диктату цеховой гордыни, а на основании исторического опыта человечества следует подчеркнуть повышенную ответственность мастеров экрана за сохранение мира.

Ведь произведение киноискусства может стать набатным колоколом или успокаивающим компрессом, возбудителем взаимной вражды людей и народов или учебником миролюбия и гуманизма. В любом случае оно собирая огромные аудитории в кинотеатрах и у телевизоров, оказывая универсальное воздействие на духовный и эмоциональный мир человека, приобретает не поддающуюся статистическим выкладкам, количественным измерениям, но вполне ощутимую, неостановимую, нередко колдовскую силу влияния. Тем больший драматизм приобретает тот факт, что среди кинематографистов стран немало таких, которые ставят силу экрана на службу империалистической идеологии и пропаганде. И это не только продажные души из третьестепенных ремесленников типа авторов недавнего фильма «Дикие гуси», в котором воспеваются белые наемники, помогающие расистской ЮАР, а кубинцы изображаются как воплощение коварства и жестокости в «борьбе с африканцами». Из недавней истории буржуазного кино мы знаем, что знаменитый американский актер, ставший режиссером, Джон Уэйн. поставил фильм «Зеленые береты», открыто прославлявший «героев» американской агрессии против вьетнамского народа.

Билли Уаилдер поставил «Раз, два, три», Альфред Хичкок — «Топаз», Анри Верней — «Змею», фильмы, клевещущие на советскую внешнюю политику. Все это 60-е годы. В 70-е годы появляются новые тенденции в кинематографе, Обслуживающем пропагандистские надобности империализма. Сюжеты и мотивы из арсенала экранного антисоветизма и антикоммунизма переходят из «бондиады» в фильмы о катастрофах и «звездных войнах». На экраны Америки и Западной Европы выходит «Штайнер—железный крест»: идеализированно показывая сержанта гитлеровской армии, воюющего где-то под Новороссийском, фильм Сэма Пеккинпа оказался в одном ряду с десятками менее заметных и не столь умелых по искусству лент, направляемых подлой и хитрой мыслью о том. что если «очистить» вермахт от «крайностей» эсэсовщины, эта армия мужественных и опытных солдат может хорошо послужить «Западу» в военном противостоянии «Востоку». Майкл Чимино ставит фильм «Охотник на оленей», в котором несчастья трех американцев, участников агрессии, попавших в плен к вьетнамцам, изображаются сентиментально, сочувственно, а вьетнамцы представлены как изощренные истязатели военнопленных; в фильме вполне отчетливо просматриваются расистские мотивы. По разным причинам помогают «холодной» и «психологической» войне буржуазные кинематографисты.

Одни — по убеждению. Другие—по циничному расчету: деньги не пахнут. Третьи дали себя сломать... Но в распространении выгодных реакции идей участвуют не только убежденные трубадуры милитаризма, не только продавшиеся и сломленные. Нередко бывает, что им подыгрывают художники, которые заблудились в лабиринтах ложных идей буржуазного индивидуализма, буржуазного понимания демократии или подпали под влияние пропагандистских воплей о «советской военной угрозе». Не помогают, а мешают нравственному обеспечению антимилитаристской активности и те художники, которые уверовали в концепции, представляющие жизнь как непреодолимый хаос, человека—как безнадежно испорченное существо: основанная на такого рода концепциях философия поведения делает людей покорными рабами обстоятельств, создаваемых хозяевами собственного общества. Кинематографист, давший себя обмануть ложными идеями, почти неизбежно становится пусть и невольным, но вполне опасным пособником реакционных сил. Ведь его профессия такова, что он постоянно «тиражирует» себя, свои верования. И свои заблуждения—тоже. Думая о кинематографическом творчестве, его целях и задачах, мы не можем не учитывать, что милитаризм имеет своих союзников как в политике, так и в сфере нравственности. Это власть эгоизма и эгоизм угнетающей власти. Это прагматизм, даже о детях и ануках не думающий, действуя по давнему закону прожигающих жизнь циников: после нас хоть потоп.

Это бездуховность, ослабление и размывание социального чувства, расчеловечивание человека, превращение его в жалкого прислужника ложных идей и низменных инстинктов. Современный буржуазный экран очень часто действует именно в этом направлении, эстетизируя жестокость и насилие, распущенность и своекорыстие. Фильмам, затуманивающим человеческое сознание, парализующим человеческую волю или направляющим ее на ложные цели, противостоят фильмы-просветители. Не чураясь задач развлечения и занимательности, их создатели подходят к своей миссии в жизни вполне серьезно и ответственно, культивируют искусство целенаправленной мысли и активного социального чувства, помогающее человеку оставаться человеком даже тогда, когда этому мешают пугающие угрозы и разнохарактерные соблазны. В кинематографической среде можно встретить людей, которые иронично или даже презрительно называют риторикой призывы к использованию силы и возможностей экрана в борьбе за мир и гуманизм. Но что, какое искусство, какой язык они противопоставляют такого рода «риторике»? Нечленораздельное бормотание о вечных ценностях красоты, которые-де. мол. не подвластны политике и не могут участвовать в преходящих полемиках? Однако история художественного развития человечества накопила достаточный опыт, чтобы неоспоримой стала плодотворность связей искусства с народной жизнью и политикой. Важно только, чтобы политика, вдохновляющая искусство, была справедливой, гуманистической, направленной на мир и созидание, а не на войну и разрушение.

Именно такой политикой вдохновлены, пронизаны многие фильмы не только советской, но и кинематографий других социалистических стран,—несмотря на свой сравнительно молодой возраст, они достаточно весомо участвуют в мировом кинематографическом развитии все новыми созданиями ума и сердца, талантливо правдивыми произведениями о жизни, труде и борьбе народа. В противоборстве с силами реакции и милитаризма участвуют передовые деятели молодых развивающихся кинематографий. Я вспоминаю, каким удивившим многих и заметным для всех событием стал, скажем, фильм «Муэда» из Мозамбика на Ташкентском фестивале. Или вспомним фильм «Сальвадор: народ победит!", показанный на Московском фестивале. Оба они соединяют в себе остроту социальной мысли, пафос революционного обновления жизни, свежесть и выразительность киноязыка. Оба они из тех ласточек, которые делают весну. На кинематографической карте мира появляются все новые интересные кинематографии черной Африки и Арабского Востока. Азии и Латинской Америки. И это придает кинематографу новые силы, открывает новые возможности. Репертуар Московского. Ташкентского. Карловарского. Лейпцигского и других фестивалей показывает, что и в странах традиционных, опытных кинематографий рядом с фильмами, «пересматривающими» ход второй мировой войны, обеляющими фашистского противника, пропагандирующими ложные идеи, в противовес им. этим реакционным фильмам, то и дело появляются, пусть с большим трудом, преодолевая разнохарактерные помехи на своем пути, такие отмеченные на Московском фестивале антифашистские ленты, как австрийская- «Бокерер», норвежская «Награда». В Лейпциге главный приз получил фильм прогрессивных американских кинематографистов «Сальвадор, другой Вьетнам», использующий силу экранной публицистики для борьбы против американского вмешательства в Сальвадоре.

В движении за мир участвуют лучшие произведения итальянского политического кино левого направления, ленты японцев Акиры Куросавы, Тадаси Имаи, Сацуо Ямамото, американцев Пола Эшби, Мартина Ритта и Сиднея Поллака, индуса Мринала Сена и других мастеров, чье творчество, утверждающее идеи мира и дружбы между народами, проникнуто пафосом гуманистической защиты человека. В настоящее время искусство активного миролюбия получает новые опоры в жизни. Обострение международной обстановки, подогреваемое имперскими амбициями Вашингтона и оголтелостью его милитаристской политики, вызывает не только беспокойство и тревогу на разных континентах земли, но и нарастание мощного движения против гонки вооружений, производства нейтронного оружия, размещения в Европе сотен ракет средней дальности. Создалась ситуация (такой уже давно не было, пожалуй, со времен антифашистских конгрессов в Париже и Мадриде во второй половине 30-х годов), когда мастера культуры разных политических взглядов и философских верований выступают единым фронтом за восстановление процессов разрядки и упрочение мира. Пример тому—дискуссия на Московском фестивале.

Пример тому—недавно обнародованное Обращение европейских писателей с предостережением против опасностей «ограниченной атомной войны» и новой гонки вооружений. Обращение это подписали не только давние участники движения миролюбивых сил. Подписали и такие писатели, которые раньше считали это движение «слишком красным», чтобы в нем участвовать, критиковали некоторые аспекты культуры и политики социалистических стран, спорили по многим вопросам со своими левыми соотечественниками, нередко доводя эти споры до полных разрывов и казавшихся непримиримыми противоборств. Перспективная логика такого объединения действует и при организации продолжающихся в Европе и Америке мощных демонстраций и маршей мира, с которыми не могут не считаться натовские политики. Нарастающее движение за ограничение вооружений, за разрядку создает социальные и психологические предпосылки активизации кинематографа в борьбе за мир. Надо надеяться, что при всех трудностях, какие стоят на пути прогрессивного кино в условиях капиталистического фильма производства, эти предпосылки будут использованы всеми теми мастерами экрана, которые работают в искусстве во имя человека и человечества. Что же касается советской кинематографии, кинематографий других социалистических стран, то борьба за мир была и остается их важнейшей задачей. Идеи борьбы за мир утверждают не только те из наших фильмов, которые непосредственно посвящены проблемам мировой политики. Идеи мира и гуманизма живут и в фильмах об Отечественной войне и в фильмах, посвященных трудовой современности и современнику. Они. эти идеи, являются глубоким выражением самой социальной природы советского киноискусства.

Дата размещения: 13-11-2019, 13:01