Андрей Старостин. Высокое предназначение

Вначале о сестрах: Клавдия играла за «Спартак» и сборную Москвы в хоккей с мячом и в волейбол, Вера—за волейбольную команду «Буревестник», обе были к тому же незаурядными теннисистками. Четверо братьев—Николай, Александр, Андрей, Петр—отдали сердца футболу Трое старших еще с довоенной поры заслуженные мастера спорта. Уникальная деталь: Николай, Александр, Андрей на протяжении многих лет избирались капитанами «Спартака», сборных Москвы, РСФСР и СССР, причем капитанская повязка переходила от одного к другому поочередно, словно бы по наследству, Николай Петрович еще в 1937 году среди первых выдающихся спортсменов награжден орденом Ленина, ныне он начальник футбольной команды столичного «Спартака», за свой труд удостоен ордена «Дружбы народов».



Такой же орден плюс довоенный «Знак Почета»—у Андрея Петровича. Что же касается футбольных титулов, то тут он преуспел больше братьев—четырежды был чемпионом страны, дважды—обладателем Кубка СССР. Условившись с Андреем Петровичем повстречаться, мы намеревались порасспросить его и о давних киновпечатлениях, и о влиянии самого массового из искусств на молодежь в разные времена, ведь он работает с молодежью, руководит отделом спортивных игр в «Спартаке», председатель Всесоюзного тренерского совета Федерации футбола СССР, председатель московской федерации...
— Старостины ныне часть биографии советского спорта, нашего города...
— Ну, это уж вы хватили лишку. Но чтобы не начинать беседу со спора, примем условно ваш посыл.—улыбается Андрей Петрович.—Да, все мы шестеро сестер и братьев родились и росли на Красной Пресне. Улица пышно именовалась Пресненский Ка-wep-Коллежский вал. А говоря проще, по тем временам это было четвертое городское кольцо, окраина. На мостовых и начиналась моя и братьев футбольная биография. Район тот до революции не был богат тем, что сейчас именуют учреждениями культуры: театров, музеев, библиотек попросту не было. Потому и первое мое знакомство с кино произошло вне пределов Пресни и при довольно случайных обстоятельствах. Нашел я как-то на мостовой гривенник, долго ломал голову, как его лучше израсходовать, и вдруг осенило: в кино пойду! На углу Большого Тишинского переулка и Малой Грузинской улицы помещалось тогда кино «Лилипут». Уж не знаю, откуда такое название, может, потому, что зал не вмещал и ста зрителей. Там-то и посмотрел я первую картину. Участвовал в ней знаменитый комик Макс Линдер. Случилось это в 1916 году, а было мне десять лет от роду. Следующий фильм я увидел уже после революции. На экранах немногочисленных тогда кинотеатров шли чаще ленты комедийные и больше тоже иностранные. Ведущие роли в них играли не позволявший себе улыбаться в самых комических ситуациях Бестер Китон, суетливый очкарик Гарольд Ллойд, невысокий толстяк Монти Бенкс. Блестящие актеры, но если взглянуть сегодняшними глазами на то. что они проделывали, недоумеваешь: господи, над какой же пустяковиной, полнейшей нелепицей надрывали мы себе животики, чуть со стульев не падали от хохота, до чего примитивным был наш вкус!
— А Чаплин?!
— Чаплин для меня актер-философ, особенно люблю его «Огни большого городa». Но это уже ближе к концу тридцатых годов, а хотелось бы вернуться к годам двадцатым, когда формировался интерес к кино. На исходе юности я несколько раз смотрел «Варьете» с Лиа де Путти в главной роли. Она была красавицей и большим мастером, открыла для нас, зрителей, значение экранной «паузы», длительной неподвижности, когда по ходу сюжета требовалось подчеркнуть сложное внутреннее состояние героини. Уже взрослым человеком вместе с сотнями, если не тысячами москвичей встречал я на Белорусском—в ту пору Александровском—вокзале приехавших к нам Мэри Пикфорд и Дугласа Фербенкса. мы толпились у отеля «Савой», где они остановились.
— Но ведь к тому времени уже потряс зрителей «Броненосец «Потемкин» Эйзенштейна появились ленты с участием молодых Ольги Жизневой. Игоря Ильинского, Анатолия Кторова...
— Да потряс, да появились, правда немногочисленные и соответственно не сразу. Постепенно вкусы наши менялись, симпатии к развлекательности иностранных боевиков уступали место интересу к фильмам содержательным, ставившим острые социальные вопросы. Набирался я ума и присутствуя на разного рода диспутах, публичных обсуждениях экранных премьер. Никто, разумеется, меня туда не приглашал, сам. узнавая, рвался и. что называется, всеми правдами и неправдами попадал.
— И что крепче всего сберегла память?
— Многое. Но всего дороже «Чапаев», картина буквально на всю жизнь. Каждый человек находит в этом фильме что-то важное для себя. Я особенно люблю два эпизода. Один—когда Петька отпускает взятого им в плен белого солдата, ловившего рыбу для умирающего брата, а солдат вскоре появляется добровольно у чапаевцев. Другой эпизод—психическая атака, когда иные наши бойцы не выдерживают нервного напряжения, бегут, а бесстрашная Анка открывает по врагу пулеметный огонь. Право, включил бы обязательную демонстрацию «Чапаева» в школьные программы. Убежден, кино—педагог по своему предназначению, в его силах и возможностях способствовать и даже направлять гражданственное, патриотическое и эстетическое воспитание.
— Воспитывать! Вам этим заниматься, Андрей Петрович, приходилось немало. В какие же период, кинематограф оказывал заметное влияние на близкий вашему сердцу футбол и футболистов?
— Так было, к примеру, после выхода на экраны Вратаря», фильма, оказавшегося в буквальном смысле событием. Люди нескольких поколений знают слова прозвучавшей там замечательной песни: «Эй, вратарь, готовься к бою. Часовым ты поставлен у ворот. Ты представь, что за тобою Полоса пограничная идет!» Какой емкий, выразительный образ, не правда ли? Невозможно, по-моему, сказать лучше. Слова Лебедева-Кумача воспринимаются символично, а музыка Дунаевского органично с ними сочетается и сделала их незабываемыми.
— Да и Леа Кассиль, по повести которого «Вратарь республики» ставился фильм, по-настоящему знал футбол.
—Он был в гуще спортивных событий, дружил со многими из нас и. кстати, будучи маститым писателем, не гнушался передавать короткие отчеты о матчах в «Вечерку». Кассилевский инженер Карасик, великолепно сыгранный вахтанговцем Анатолием Горюновым, являет собой пример бескорыстной любви и преданности футболу, своей команде. Думаю «Вратарь» помнится нам до сих пор прежде всего потому, что делался на высокой литературе. Именно она помогла актерам создавать убедительные образы. Вспомните Григория Плужника в роли Антона Кандидова, человека с чрезвычайно раздутым самолюбием. Вспышка амбиции приводит главного героя к измене клубу, товарищам, которым он обязан своим рождением и становлением как вратарь. А сегодня опять же разве не знаем мы в спорте подобных или похожих примеров? Отчетливо помню, хоть минуло более 45 лет, как после премьеры «Вратаря» в «Спартаке» проходило широкое его обсуждение. Оценка была единодушна: фильм замечательный, кто-то из присутствовавших оценил его даже как вдохновляющий. И это легко понять: нас радовал уже сам факт, что художественное кино обратилось, наконец, к теме футбола, пусть в форме комедии, пусть кое-что с точки зрения достоверности было в нем и сомнительно, но ярко, красочно, празднично. Мы воспринимали его как романтизацию Футбола, объяснение ему в любви. Истоки успеха картины лежали в единомыслии всей кинокоманды, ведомой ее капитаном—режиссером Семеном Тимошенко.

— В конце минувшего лета «Вратарь» показывали по телевидению...
— И очень досадно, что ленту не сохранили в целостности, убрали большие куски, нарушив, по-моему, цельность, логичность, эмоциональное восприятие.
— О спорте и в последующие годы делались неплохие фильмы, не так ли?
— Конечно. Возьмите «Первую перчатку» с великолепным актерским составом — Владимир Володин, Анастасия Зуева, Иван Переверзев, Надежда Чередниченко, Владимир Грибков, Сергей Блинников...
Андрей Петрович с легкостью называет по памяти актерские имена. И невольно вспоминается: его Друг Михаил Михайлович Яншин говаривал, что «Спартак»—второй филиал МХАТа. Матчи посещали не только актеры мужского состава труппы, а Даже Алла Константиновна Тарасове. Футболисты в театре тоже не считались случайными гостями, бывали на спектаклях, репетициях. Дружили с футболистами не только мхатовцы, а и известные мастера экрана Борис Чирков, Борис Андреев, Петр Алейников, спартаковским болельщиком с основания клуба они умели добиваться самого важного в профессии—достоверности. В свою очередь, спартаковцы считали плохим тоном «актерствовать»—падать при легком столкновении, апеллируя к зрителям, судьям. Вспомните, Николай Тищенко в полуфинальном матче Мельбурнской Олимпиады сломал ключицу, но не ушел с поля, а самоотверженно доиграл до конца.
— В 50—60-е годы.— продолжает Старостин,—на экранах появились выдающиеся кинопроизведения—«Летят журавли» М. Калатозова, «Тихий Дон» С. Герасимова, «Баллада о солдате» Г. Чухрая, «Война и мир» С. Бондарчука. Ленты эти имеют непреходящее значение. С их помощью мир узнал душу нашею человека.
— А если вернуться к спортивному кинематографу?
— Одной из первых цветных картин была «Спортивная честь». Примечательно, что в той ленте вместе с выдающимися актерами Алексеем Грибовым, Николаем Крючковым заняты были и известные футболисты—заслуженные мастера спорта Михаил Семича-стный, Михаил Антоневич, Анатолий Малявкин, Виктор Радикорский. Борис Кочетов, «отец» спортивного радиорепортажа Вадим Синявский. Но достоверности в сочетании документальности с высокой кинопоэтикой в картине не получилось. В ней, на мой взгляд, реализм и вымысел не дополняли, а словно бы мешали друг другу. Много больше удач наблюдалось у спортивных кинодокументалистов. Лента А. Эпнерса «Михаил Таль. Двадцать лет спустя», например, показала нам эксчемпиона мира по шахматам, каким мы его раньше себе и не представляли—многогранной, разносторонне одаренной личностью. Особенно плодотворен период накануне и после Московской Олимпиады—«О Спорт, ты—Мир!» Ю.Озерова, «Олимпионики» Ф.Хитрука, белорусская лента «В атаке вся команда»—о футболистах минского «Динамо», впервые ставших чемпионами страны.
— А какие художественные фильмы близкой тематики вам запомнились?
— Не создастся ли у читателей «Советского экрана» впечатление, будто Старостин только и занят кинематографом? Ну. да ладно... «Девушка и Гранд», «Быстрее собственной тени», «Непобедимый»... Я ощущал волнение, которое непременно испытывает зритель хорошего фильма. На смену феерии и водевильности старых спортивных лент в новых герой выглядит прагматичнее, он больше думает, анализирует, а потому жизненно реален и вполне современен. И все-таки, теряя романтичность, элемент доброй водевильное, кинематограф здесь, может быть, что-то утрачивает...
— У футболистов зато отношения с кино упрочились, иные команды мастеров скоро, наверное, в свой штат зачислят операторов..
— Не станем тут преувеличивать, однако кино, точнее, видеомагнитофон, действительно стало нашим неоценимым помощником. Снятые матчи затем изучаются, анализируются. Футболисты наглядно видят сильные и слабые стороны свои и противника. Это особое кино, в котором ленту крутят то вперед, то назад, и замедленно и ускоренно, отыскивая истину.
— Футбольные болельщики со стажем помнят, как вы, Андрей Петрович, появились на экране в «Подкидыше». Было ли это чем-то значительным для вас?
— Конечно! Прежде всего тем, что довелось познакомиться и много лет дружить с Ольгой Жизневой, с Риной Зеленой, с Фаиной Раневской, утверждавшей тогда в нашем кинематографе столь современную теперь гротесковую манеру, игры. Многое мог бы порассказать о дорогих моему сердцу актрисах... И даже несмотря на то, что авторы сценария Агния Барто и Рина Зеленая выделили мне около минуты экранного времени. За ту минуту капитану футбольной команды, вернувшейся из заграничного турне, то бишь мне, надлежало получить цветы, а затем ехать по Москве! продолжая принимать поздравления. Надеюсь, что этот небольшой эпизод был разыгран в мхатовских традициях. Даже мои друзья и постоянные критики Юрий Карлович Олеша и Александр Александрович Фадеев не нашли оснований для осуждения моих киноталантов. Сужу об этом по тому, что Саша Фадеев не кричал возмущенно в телефонную трубку, как это бывало обычно после проигрыша «Спартака»: «Совесть у вас есть, бесстыжие ваши ноги?!» А если говорить серьезно, то не могу не признаться, что интерес к кинематографу, прошедший через всю жизнь, дружба с прекрасными людьми—талантливыми актерами кино, конечно же. оставили в душе заметный след. в чем-то формировали, обогащали и мою личность и характеры моих товарищей. Да иначе и быть не могло. Ведь высшее предназначение экранного искусства— воспитывать.

Дата размещения: 10-11-2019, 17:00